Военная история. Как развивался армейский строй до Французской революции?

Говорят, что новое – это подзабытое старое. А история действительно развивается циклично. Но не просто повторяясь, а расширяясь. Не кругами, а спиралью. К военному делу это тоже применимо. Правда, с небольшими «отклонениями» от красивой теории.

А история действительно развивается циклично. Но не просто повторяясь, а расширяясь. Не кругами, а спиралью.

К военному делу это тоже применимо. Правда, с небольшими «отклонениями» от красивой теории: не всегда новый этап начинается с «расширения спирали», развития. Военное дело не существует само по себе. Воюет общество. Общество же не всегда прогрессирует, иногда новый этап начинается с некоторого «отката». Потом догоняют и перегоняют, в т. ч. и в военном деле.

В Европе, с падением Западной Римской империи, «откат» был мощным. Не настолько, как часто считают. И «темные века» не так уж темны. Но упадок был, и в военном деле — очень серьезный.

Все «цивилизованные» народы сталкивались с (очень условно) варварами. Которых побеждали за счет организации: социальной и военной. Военный обычай условных «варваров» — атака сообща, но не вместе. Группой, но не сплоченным строем. Для отдельного участника важно проявить личную доблесть. В разных формах такая тактика есть у германцев, франков и прочих варваров времен Рима. А еще у самураев и европейских рыцарей. Со временем те и другие обзавелись много лучшей экипировкой и подготовкой. Между воином-варваром и рыцарем скорее не качественное, а количественное различие. Более развитая культура — это и технологии, и воинское мастерство.

Господствовавшие на полях сражений, прекрасно подготовленные и снаряженные индивидуальные воины-рыцари не очень воспринимали пехоту как противника. Естественный противник воина — воин. А пехота — мешает к нему проехать… А при серьезной опасности ее можно просто бросить и сбежать. Урона чести нет.

Как-то так и было. Пока швейцарские горожане и крестьяне в 14 веке не догадались построиться в плотный пеший строй, вооружившись длинными пиками. Что получилось? По структуре, идее использования и тактике это греческая (точнее македонская) фаланга. Крупная тактическая единица из сотен (и больше, это зависит от конкретных условий) воинов, действующих заодно. Пеших воинов — их действия много проще согласовать. И технически — держать строй. И социально — привычных действовать коллективно крестьян и горожан сплотить можно; дворян же… Когда это удается, да еще и согласовывая их действия с пехотой/стрелками из простонародья, получаются Кресси и Айзенкур.

Но полноценное взаимодействие родов войск впереди. И у греков была конница, и у римлян. Даже состоящая из представителей социальной элиты. Но основная ударная сила — все же пехота.

Швейцарцы наводят ужас на рыцарей не только боевой эффективностью, но и небывалой жестокостью. Рыцарей даже не брали в плен, это правило существовало на уровне инструкций/приказов. Наказание — сосед должен убить того, кто пощадит рыцаря.

Позже они, как наемники, воюют по всей Европе. Появляются последователи — ландскнехты, идея фаланги укореняется повсеместно. Время индивидуальных воинов постепенно уходит. И вроде бы, больше они в истории не появляются. А идея фаланги доходит до совершенства. Отказываются от нее, лишь столкнувшись с превосходящей тактикой.

Как и когда-то греческая фаланга, с более мобильным строем. Его и заимствуют, используя вместо или вместе с фалангой.

Классический пример: римский легион. Вначале это фаланга, разделенная на пехотные манипулы. После — на когорты из 3-х родов войск: тяжелая и легкая пехота и конница. Относительно самостоятельные тактические единицы, легион в миниатюре.

Пехота — в плотном построении, той же фаланге с большей или меньшей спецификой.

При всех различиях, эти принципы повторялись в военной истории трижды (речь о крупных реформах европейского масштаба). Основа фаланги — тяжелая пехота в сплоченном строю; впереди — стрелки/метатели; с флангов — прикрытие/поддержка конницей… Конкретика зависела от уровня военных технологий.

На самом деле и действующая заодно пехота, случается, и до того бьет рыцарей. Но обычно такие победы несистематичны или пехота использовала очень выгодную оборонительную позицию. По-настоящему и систематически феодальная кавалерия терпит поражения от швейцарцев, организованных в массивные (6−10 тыс.) фаланги пикинеров.

В общем-то, с этого начинается возрождение пехоты в Европе. Конница же еще столетия сохраняет прежнюю анархию. Силу организованности осознают и правители, пытаясь как-то организовать феодалов. Пока те воевали верхом, это было почти невозможно. По крайней мере, всерьез.

А вот когда рыцарей удавалось спешить, объединив с пехотой или стрелками, это давало эффект. Объединяли для поддержки в бою против рыцарей же. При этом лошадей уводили подальше. Не чтобы воинственные феодалы не кинулись раньше времени в бой, а чтобы не могли сбежать, бросив пехоту…

В противодействии фаланга-варвары хорошие организация и сплоченность дают преимущество над индивидуальным мастерством. И даже много лучшей материальной частью.

Со временем фаланга принимается всеми армиями Европы. И господствует в войнах до 16 в. К этому времени испанцы формируют терцию, малую в сравнении со швейцарской фалангой (2−3 тыс.) тактическую единицу с взаимодействующими стрелками, пикинерами и мечниками. Основную массу составляли пикинеры. Их и должно быть много для создания натиска при вхождении в непосредственный контакт с противником. Это основная поражающая сила того времени. Основанная на том же принципе фаланги. Как и подразделения пикинеров по всей Европе, учившейся у швейцарцев.

По сути, терции возрождают римский когортный строй. Они и выстраиваются в несколько линий с интервалами, давая стрелкам возможность выдвигаться и укрываться меж и за небольшими подвижными фалангами.

На рубеже 15−16 вв. фалангу «вскрывают» испанские мечники-щитоносцы, сумев пройти под пиками. А там… Как фалангисты долго были лучшими в лобовом ударе, так испанцы превосходили соперников в ближнем бою.

В фильме «Капитан Алатристе» есть эпизод: на предложение сдаться представитель окруженного испанского отряда отвечает: «Простите, сэр, но это — испанская пехота!» Вообще-то, подобное отношение никак не характерно для эпохи наемных армий. За одним исключением: испанской пехоты…

Но психология разных эпох и народов, как и соответствие исторических фильмов историческим же реалиям — темы отдельные.

Сейчас важно, что в это время испанцы — действительно одни из лучших бойцов Европы, привыкшие побеждать.

Тогда же, в 15-м, и особенно 16 в., начинает всерьез сказываться мощь полевой артиллерии. В 16 в. растет роль мушкетеров. Стремительно увеличивается их доля в отрядах. Стрелки постепенно вытесняют пикинеров, но не совсем. Пикинеры пока нужны — прежде всего, для защиты от конницы.

А рыцарская конница уступает место рейтарам, конным стрелкам — наверное, первой регулярной кавалерии. Которым приходится держать строй и совместно маневрировать — так стрельба много эффективней. Конницу впервые удалось дисциплинировать!

В 16 веке многое в тактике меняется благодаря новым решениям в материальной части. Начало века. Швеция дает образец: облегчение орудий. Специально разработана сбруя, позволяющая солдатам таскать пушки по полю боя без лошадей, на себе. Можно усмехаться, но это дало небывалую прежде мобильность. Наверное, впервые развивается настоящая полевая артиллерия! Это, плюс дисциплинированная кавалерия, позволило выйти на подлинное взаимодействие родов войск.

Еще до того непрерывно растет роль огнестрельного оружия. В середине 16 в. нашелся способ отказаться от пикинеров — изобретен штык-багинет, превращающий мушкет в пику. Вначале он вставляется в ствол, к концу века крепится на нем снаружи.

От кавалерии король Густав-Адольф требует не стрельбы, а атаки в клинки сплоченным строем.

В пехоте шведы переходят на линейную тактику, которая будет основной тактикой больше полутора веков. А ведь это похоже на фалангу! Вместо плотного, массивного, создающего напор квадрата — плотная же линия из нескольких рядов. Вместо колющих толчков сплошной стеной пик — столь же плотная стена огня. И постоянное, размеренное продвижение вперед.

Да и каре — своего рода фаланга, вывернутая на четыре стороны, неподвижная… Хотя нет, как раз подвижная. Только каре — это больше для обороны и отступления. Для атаки — линия, она рациональней с огнестрелом.

Линия «рулила» до французской революции. Которая… нет, не возродила когортный строй. Но снова, как когда-то легион фалангу, стала бить неспешную и не очень мобильную линию меньшими и более маневренными подразделениями. Колонны — вариант плотного строя фаланг-когорт. Цель колонн — быстрое сближение. А там возможен и удар в штыки, но скорее — разворачивание в стрелковую линию. Точнее, в рассыпной строй стрелков, более подвижный. Это — снова не новое, это возрождение известной издавна легкой пехоты.

И здесь с пехотой гибко взаимодействуют кавалерия и артиллерия. Но это отдельная история.